Визит Чжи Синьпина в США напоминает нам о экономической мощи Китая...

но стоит ли бояться, что юань потеснит доллар на его пьедестале мировой резервной валюты?

Администрация
президента США Барака Обамы оказывает премьер министру Китая,
приехавшему на этой неделе с официальным визитом в США, по истине
королевский прием. Что ж, в этом нет ничего удивительного, ведь Чжи,
скорее всего, сменит Ху Дзиньтао на посту президента. Вне всяких
сомнений, этот визит породит оживление в в Конгрессе, среди политиков,
агрессивно настроенных по отношению к валютной политике Китая, а также
вдохновит экономистов на споры относительно того, станет ли юань мировой
резервной валютой вместо доллара. Оставим пока в стороне вопрос о том,
насколько недооценен юань, и недооценен ли он вообще, и спросим себя:
«грядет ли новая «Династия юаня», когда значительная часть сделок в
рамках мировой торговли и международных инвестиций будут осуществляться в
банкнотах с изображением великого вождя, Мао Дзедуна?». Очень
маловероятно, если, конечно, официальный Пекин не готов отказаться от
жесткого финансового контроля над 1.3 с лишним трлн. своих граждан.

Бесспорно,
китайский юань появился на небосклоне мировых рынков, как важная
торговая валюта. Буквально на этой неделе Hang Seng Bank запустил на
гонкогнской фондовой бирже первый в мире биржевой фонд по золоту (ETF),
деноминированный в юанях, в том числе, чтобы расширить обращение этой
валюты на рынке. Чуть раньше, в декабре прошлого года, китайские власти
также предприняли шаги по расширению международного присутствия юаня.
Тогда Япония и Китай подписали валютный пакт, в рамках которого японским
компаниям разрешается продавать деноминированные в юанях облигации в
Китае. В качестве ответного хода, Токио потратит 10 млрд. долларов из
своих валютных резервов на покупку государственных облигаций Китая.

Эрвинд
Сабраманиян из Петерсонского института международной экономики и Центра
мирового развития, считает, что юань сменит доллар в качестве мировой
резервной валюты через десять лет. Он проводит параллели между
относительно резким переходом от британского фунта, бывшего валютой
номер один, к доллару США в течение нескольких лет после окончания
Второй мировой войны. В прошлом месяце г-н Сабраманиян участвовал в
онлайн-дискуссии, организованной изданием The Economist, где он
утверждал, что как только экономика начинает доминировать в общем
смысле, запускается процесс восхождения валюты, который длится примерно
десять лет. По его словам, у Китая, второй по величине экономики в мире,
нет таких колоссальных долговых проблем, как у США. Кроме того, страна
купается в своих валютных резервах и является чистым международным
кредитором. Это добавляет юаню привлекательности.

И все же сложно
представить, что доллар так быстро уступит свою корону другой валюте.
Согласно последним статистическим данным, подготовленным Банком
международных расчетов, юань отвечает всего лишь за 0.3% всех мировых
сделок с иностранной валютой, тогда как на долю доллара приходится 85%.
Но, как бы там ни было, американская экономика со всеми своими
недостатками не идет ни в какое сравнение с послевоенной Британией.
Второе препятствие для Пекина (настолько серьезное, что даже Сабраманиян
его признает) - это ограничения на движение капитала, отсутствие
свободной конвертируемости у юаня и свободного доступа на финансовые
рынки страны для иностранных инвесторов. Это в сочетании с политически
зависимой и контролируемой государством банковской системой позволяет
китайским властям жестко контролировать потоки капитала и экономику в
целом. Сабраманиян считает, что Китай, в конечном счете, перейдет на
более современную модель финансовой системы и либерализует свою валютную
политику.

Но такой оптимизм не вполне оправдан, с учетом
периодически возникающих в Китае социальных волнений из-за неравенства
доходов, коррупции на государственном уровне и экологических проблем
мирового масштаба. Если Китай ослабит свой контроль над потоками
капитала, деньги могут «побежать» из страны в поисках более
привлекательных доходностей, чем те, которые предлагает им китайское
правительство. В этом случае серьезно пострадают государственные банки и
местные рынки - два крупных источника благосостояния китайских
чиновников. Если вам трудно представить, что однопартийное китайское
государство, склонное к финансовым репрессиям, в ближайшем будущем
решится на радикальные реформы, смело делайте ставку на то, что доллар
(не говоря уже о евро и иене) продолжит купаться в лучах мировой славы и
популярности.